|
Потери СССР и Германии в ВОВ |
|
|
|
Автор: Andry Kravchenko |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Создано
16.01.2010 23:48 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Обновлено
10.02.2010 16:20 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Необходимое предисловие Прежде,
чем пускаться в объяснения, статистику и прочее, давайте сразу поясним, что
имеется в виду. В данной статье рассмотриваются
потери, понесенные Красной Армией, Вермахтом и войсками стран сателлитов Третьего Рейха, а также гражданским населением СССР и
Германии, только в период с 22.06.1941 до момента окончания военных действий
в Европе (к сожалению, в случае с Германией это практически неисполнимо).
Сознательно исключены советско-финляндская война и «освободительный» поход При всем
многообразии литературы и сетевых ресурсов о Великой Отечественной Войне,
представления о ней во многом страдают определенной поверхностностью.
Основная причина этого — идеологизированность того
или иного исследования или произведения и не важно, что это за идеология —
коммунистическая или антикоммунистическая. Трактовка такого грандиозного
события в свете какой-либо идеологии заведомо ложно. Особенно
горько читать последнее время о том, что война 1941–45 гг. была лишь схваткой
двух тоталитарных режимов, где один, дескать, вполне соответствовал другому.
Мы же попробуем взглянуть на эту войну с точки зрения наиболее оправданной —
геополитической. Германия
30-х, при всех своих нацистских «особенностях», прямо и неуклонно продолжала
то мощное стремление к первенству в Европе, которое веками определяло путь
германской нации. Даже сугубо либеральный германский социолог Макс Вебер
писал во время 1-й мировой войны: «…мы, 70 млн. немцев…обязаны быть империей.
Мы должны это сделать, даже если боимся потерпеть поражение». Корни этого
устремления немцев уходят корнями вглубь веков, как правило, апелляцию
нацистов к средневековой и даже языческой Германии истолковывают как чисто
идеологическое мероприятие, как конструирование мобилизующего нацию мифа. С моей
точки зрения все сложнее: именно германские племена создали империю Карла
Великого, позднее на ее фундаменте сложилась Священная Римская Империя
германской нации. И именно «империя германской нации» создала то, что
называется «европейской цивилизацией» и начала завоевательную политику
европейцев с сакраментального «Drang nach osten» — «натиска на
восток», ведь половина «исконно» немецких земель, вплоть до 8–10 веков
принадлежала славянским племенам. Поэтому присвоение плану войны против
«варварского» СССР названия «план Барбаросса» — не случайное совпадение. Эта
идеология «первенства» Германии, как основополагающей силы «европейской»
цивилизации, явилась исходной причиной двух мировых войн. Причем в начале Второй мировой Германия смогла действительно (пусть и
ненадолго) осуществить свое устремление. Вторгаясь
в пределы той или иной европейской страны, немецкие войска встречали
изумительное по своей слабости и нерешительности сопротивление.
Кратковременные схватки армий европейских стран с вторгнувшимися в их пределы
германскими войсками, за исключением Польши, являли собой скорее соблюдение
некоего «обычая» войны, чем действительное сопротивление. Чрезвычайно
много написано о дутом европейском «движении Сопротивления», якобы бы
наносившем гигантский урон Германии и свидетельствовавшем, что Европа наотрез
отвергала свое объединение под германским главенством. Но, за исключение
Югославии, Албании, Польши и Греции, масштабы Сопротивления — тот же
идеологический миф. Несомненно, режим, устанавливаемый Германией в
оккупированных странах, не устраивал широкие слои населения. В самой Германии
тоже существовало сопротивление режиму, но ни в том, ни в другом случае это
не являлось сопротивлением страны и нации в целом. Например, в движении
Сопротивления во Франции за 5 лет погибли 20 тысяч человек; за те же 5 лет
погибло около 50 тысяч французов, воевавших на стороне немцев, то есть в 2,5
раза больше! В
советское время гиперболизация Сопротивления была внедрена в умы, как
полезный идеологический миф, дескать, нашу борьбу с Германией поддерживала
вся Европа. В действительности, как уже упоминалось, серьезное сопротивление
оккупантам оказали лишь 4 страны, что объясняется их «патриархальностью»: им
были чужды не столько «германские» порядки, насаждаемые Рейхом, сколько
общеевропейские, ибо эти страны по своему образу жизни и сознания во многом
не принадлежали европейской цивилизации (хотя географически включены в
Европу). Таким
образом, к 1941 году почти вся континентальная Европа, так или иначе, но без
особых потрясений вошла в состав новой империи с Германией во главе. Из
существовавших двух десятков европейских стран почти половина — Испания,
Италия, Дания, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия, Хорватия —
совместно с Германией вступили в войну против СССР, послав на Восточный фронт
свои вооруженные силы (Дания и Испания без формального объявления войны).
Остальные европейские страны не принимали участие в военных действиях против
СССР, но так или иначе «работали» на Германию, или,
скорее, на новообразованную европейскую Империю. Неверное представление о событиях
в Европе, заставило нас начисто забыть о многих реальных событиях того
времени. Так, например, англо-американские войска, под командованием Эйзенхауэра
в ноябре 1942 года в Северной Африке сражались поначалу не с немцами, а с
двухсоттысячной армией французов, несмотря на быструю «победу» (Жан Дарлан ввиду явного превосходства сил союзников
приказал сдаться французским войскам), в боевых действиях погибли 584
американца, 597 англичан и 1600 французов. Конечно это мизерные потери в
масштабах той всей Второй Мировой войны, но они
показывают, что ситуация была несколько сложней, чем обычно думают. Красная
Армия в боях на Восточном фронте захватила полмиллиона пленных, являющихся
гражданами вроде бы, не воевавших с СССР стран!
Можно возразить, что это «жертвы» германского насилия, загнавшего их на
русские просторы. Но немцы были не глупее нас с вами и вряд ли допустили на
фронт поголовно неблагонадежный контингент. И пока очередная великая и
многонациональная армия одерживала победы в России, Европа была, в общем и
целом, на ее стороне. Франц Гальдер в своем
дневнике 30 июня 1941 года записал слова Гитлера: «Европейское
единство в результате совместной войны против России». И Гитлер вполне верно
оценил положение. Фактически геополитические цели войны против СССР
осуществляли не только немцы, а 300 млн. европейцев, объединенных на
различных основаниях — от вынужденного подчинения до желанного сотрудничества
— но, так или иначе, действующих совместно. Только
благодаря опоре на континентальную Европу, немцы смогли мобилизовать в армию
25% всего населения (для справки: СССР
мобилизовал 17% своих граждан). Одним словом, силу и техническую
оснащенность армии, вторгшейся в СССР, обеспечивали десятки миллионов
квалифицированных рабочих всей Европы. Для чего
мне потребовалось столь длинное вступление? Ответ прост. Наконец надо
осознать, что СССР воевал не только с Германским Третьим
Рейхом, но почти со всей Европой. К сожалению, на извечное «русофобство»
Европы наложился страх перед «жутким зверем» —
большевизмом. Многие добровольцы из европейских стран, воевавшие в России,
воевали именно с чуждой им коммунистической идеологией. Не меньшее их число
было сознательными ненавистниками «неполноценных» славян, зараженные чумой
расового превосходства. Современный немецкий историк, Р. Рюруп пишет: «Во многих
документах Третьего Рейха запечатлелся образ врага —
русского, глубоко укоренившийся в германских истории и обществе. Такие
взгляды были свойственны даже тем офицерам и солдатам, которые не были
убежденными или восторженными нацистами. Они (эти солдаты и офицеры) также
разделяли представления о „вечной борьбе‛ германцев… о защите
европейской культуры от „азиатских орд‛, о культурном призвании и праве
господства немцев на Востоке. Образ врага подобного типа был широко распространен
в Германии, он принадлежал к „духовным ценностям‛. И это
геополитическое сознание было свойственно не только немцам, как таковым.
После 22 июня 1941 года, как на дрожжах появляются добровольческие легионы,
позже превратившиеся в дивизии СС „Нордланд‛
(скандинавская), „Лангемарк‛
(бельгийско-фламандская), „Шарлемань‛ (французская). Угадайте, где они
защищали „европейскую цивилизацию‛? Верно, довольно далеко от Западной
Европы, в Белоруссии, на Украине, в России. Немецкий
профессор К. Пфеффер писал в 1953 году
„Большинство добровольцев из стран Западной Европы шли на Восточный фронт
потому, что видели в этом ОБЩУЮ задачу для всего Запада…‛ Вот с силами
почти всей Европы и суждено было столкнуться СССР, а не только с Германией, и
столкновение это было не „двух тоталитаризмов‛, а „цивилизованной и
прогрессивной‛ Европы с „варварским государством недочеловеков‛,
так долго пугавшем европейцев с востока. 1. Потери СССР По
официальным данным переписи населения 1939 года, в СССР проживало 170 млн.
человек — существенно больше, чем в любой другой отдельно взятой стране
Европы. Все население Европы (без СССР) составляло 400 млн. человек. К началу Второй Мировой Войны население Советского Союза
отличалось от населения будущих противников и союзников высоким уровнем
смертности и низкой продолжительностью жизни. Тем не менее, высокая
рождаемость обеспечивала значительный прирост населения (2% в 1938–39 гг.).
Также отличие от Европы состояло в молодости населения СССР: доля детей
младше 15 лет составляла 35%. Именно эта особенность позволила сравнительно
быстро, (в теч. 10 лет) восстановить предвоенную
численность населения. Доля городского населения составляла лишь 32%, (для
сравнения: в Великобритании — более 80%, во Франции — 50%, в Германии — 70%,
в США — 60%, и лишь в Японии она имела ту же величину, что и в СССР). В 1939
году население СССР заметно увеличилось, после вхождения в состав страны
новых областей (Западные Украина и Белоруссия, Прибалтика, Буковина и Бессарабия), население которых составляло от
20[1] до 22,5[2] млн. человек. Общая численность
населения СССР по справке ЦСУ на 1 января 1941 года, определялась в 198 588
тыс. человек (в том числе РСФСР — 111 745 тыс. чел.) По современным оценкам
оно все же было меньше, и на 1 июня 41 года составляло 196,7 млн. человек. Численность
населения некоторых стран на 1938–40 гг. СССР —
170,6 (196,7) млн. человек; Германия —
77,4 млн. человек; Франция —
40,1 млн. человек; Великобритания
— 51,1 млн. человек; Италия —
42,4 млн. человек; Финляндия
— 3,8 млн. человек; США —
132,1 млн. человек; Япония —
71,9 млн. человек. К 1940
году население Рейха увеличилось до 90 млн. человек, а с учетом сателлитов и
покоренных стран — 297 млн. человек. К декабрю 1941 года, СССР потерял 7%
территории страны, на которой до начала ВОВ проживало 74,5 млн. человек. Это
еще раз подчеркивает, что несмотря на уверения Гитлера, СССР не имел
преимуществ в людских ресурсах над Третьим Рейхом. За все
время Великой Отечественной Войны в нашей стране 34,5 миллиона человек
надевали военную форму. Это составило порядка 70% от общей численности мужчин
в возрасте 15–49 лет в 1941 году. Численность женщин в Красной Армии
равнялась примерно 500 тысячам. Выше процент призванных был только в
Германии, но как мы говорили ранее, дефицит рабочей силы немцы покрывали за
счет рабочих Европы и военнопленных. В СССР подобный дефицит покрывался
увеличенной продолжительностью рабочего дня и широким использованием труда
женщин, детей и стариков. О прямых
безвозвратных потерях Красной Армии долгое время в СССР не говорили. В
частной беседе маршал Конев в 1962 году назвал цифру 10 млн. человек[3],
известный перебежчик — полковник Калинов, сбежавший на Запад в 1949
году — 13,6 млн. человек[4]. Цифра в 10 млн. человек была
обнародована во французской версии книги „Войны и народонаселение‛ Б.
Ц. Урланиса, известного советского демографа.
Авторы известной монографии „Гриф секретности снят‛ (под ред. Г.
Кривошеева) в 1993 году и в 2001 году опубликовали цифру 8,7 миллиона
человек, на данный момент в большинстве справочной литературы указана именно
она. Но сами авторы констатируют, что туда не входят: 500 тыс.
военнообязанных, призванных по мобилизации и захваченных противником, но не
зачисленных в списки частей и соединений. Также не учтены почти полностью
погибшие ополченцы Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов. В
настоящее время наиболее полные списки безвозвратных потерь советских солдат
составляют 13,7 млн. человек, но примерно 12-15% записей повторны. По данным статьи „Мертвые души Великой Отечественной‛
(„НГ‛, 22.06.99), историко-архивным поисковым центром „Судьба‛
ассоциации „Военные мемориалы‛ установлено, что за счет двойного и даже
тройного учета число погибших воинов 43-й и 2-й Ударных армий в исследованных
центром боях было завышено на 10-12%. Поскольку эти цифры относятся к
периоду, когда учет потерь в Красной Армии был недостаточно тщателен, то
можно предположить, что в целом по войне за счет двойного счета число
погибших красноармейцев завышено примерно на 5–7%, т. е. на 0,2–0,4 млн. чел. К вопросу
о пленных. Американский исследователь А. Даллин
по архивным немецким данным оценивает их количество в 5,7 млн. человек. Из
них погибли в плену 3,8 млн. то есть 63%[5]. Отечественные
историки оценивают количество пленных красноармейцев в 4,6 млн. человек, из
них погибло 2,9 млн.[6] В отличии от
немецких источников, сюда не включены гражданские лица (например
железнодорожники), а также тяжело раненные, оставшиеся на поле боя, занятом
противником, и впоследствии умершие от ран или расстрелянные (около 470-500
тыс.[7]) Особенно отчаянным положение военнопленных было в первый
год войны, когда было захвачено более половины их общей численности (2,8 млн.
человек), а их труд еще не стал использоваться в интересах Рейха. Лагеря под
открытым небом, голод и холод, болезни и отсутствие лекарств, жесточайшее
обращение, массовые расстрелы больных и неспособных к работе, да и просто
всех неугодных, в первую очередь комиссаров и евреев. Не справляясь с потоком
пленных и руководствуясь политическими и пропагандисткими
мотивами, оккупанты в 1941 году распустили по домам свыше 300 тысяч
военнопленных, главным образом уроженцев западной Украины и Белоруссии. В
дальнейшем такая практика была прекращена. Также не
стоит забывать, что примерно 1 млн. военнопленных был переведен из плена в
состав вспомогательных частей Вермахта[8]. Во многих случаях для
пленных это был единственный шанс выжить. Опять же большая часть этих людей,
по немецким данным, при первой возможности старалась дезертировать из частей
и соединений Вермахта[9]. В местных вспомогательных силах немецкой
армии выделялись: В начале
1943 года в вермахте действовало: до 400 тыс. хиви,
от 60 до 70 тыс. оди, и 80 тыс. в восточных
батальонах. Некоторая
часть военнопленных и населения оккупированных территорий сделали
сознательный выбор в пользу сотрудничества с немцами. Так, в дивизию СС „Галичина‛ на 13 000 „мест‛ было 82 000
добровольцев. Более 100 тыс. латышей, 36 тыс. литовцев и 10 тыс. эстонцев
служили в немецкой армии, преимущественно в войсках СС. Кроме
того, несколько миллионов человек с захваченных территорий, были угнаны на
принудительные работы в Рейх. ЧГК (Чрезвычайная госкомиссия) сразу после
войны оценивала их количество в 4,259 млн. человек. Более поздние
исследования дают цифру в 5,45 млн. человек, из них погибло 850-1000 тыс. Оценки
прямого физического истребления мирного населения, по данным ЧГК от 1946г. РСФСР —
706 тыс. чел. УССР —
3256,2 тыс. чел. БССР —
1547 тыс. чел. Лит. ССР —
437,5 тыс. чел. Лат. ССР —
313,8 тыс. чел. Эст. ССР —
61,3 тыс. чел. Молд. ССР — 61 тыс. чел. Карело-Фин. ССР — 8 тыс. чел. (10) Столь
высокие цифры для Литвы и Латвии объясняются тем, что там находились лагеря
смерти и концентрационные лагеря для военнопленных. Огромными были и потери
населения в прифронтовой полосе во время боевых действий. Однако определить
их фактически невозможно. Минимально допустимая величина — число умерших в
блокадном Ленинграде, т. е. 800 тысяч человек. В 1942 году коэффициент
детской смертности в Ленинграде достиг 74,8%, то есть из 100 новорожденных
умирало около 75 младенцев! Еще один
немаловажный вопрос. Какое количество бывших советских граждан после
окончания Великой Отечественной Войны предпочло не возвращаться в СССР? По
советским архивным данным, численность „второй эмиграции‛ составляла
620 тыс. человек. 170 000 — немцев, бессарабцев и
буковинцев, 150 000 — украинцев, 109 000 — латышей, 230 000 — эстонцев и
литовцев и только 32 000 русских[11]. Сегодня эта оценка
представляется явно заниженой. По современным
данным эмиграция из СССР составила 1,3 млн. человек. Что дает нам разницу
почти в 700 тыс. ранее относившуюся к безвозвратным потерям населения[12]. Итак,
каковы же потери Красной Армии, мирного населения СССР и общие
демографические потери в Великой Отечественной Войне. На протяжении двадцати
лет основной оценкой была „притянутая‛ за уши Н.Хрущевым цифра
20 млн. чел. В 1990 году в результате работы специальной комиссии Генштаба и
Госкомстата СССР появляется более обоснованная оценка в 26,6 млн. чел. На
данный момент она и является официальной. Обращает на себя внимание тот факт,
что еще в 1948 году американский социолог Тимашев дал оценку потерь
СССР в войне, которая практически совпала с оценкой комиссии Генштаба. Также
с данными Комиссии Кривошеева совпадает оценка Максудова, сделанная им в 1977
году. По данным комиссии Г. Ф. Кривошеева[13]:
Итак,
давайте суммируем: Послевоенная
оценка потерь
Красной Армии: 7 млн. человек. Тимашев: Красная Армия — 12,2 млн. чел.,
мирное население 14,2 млн.чел., прямые людские
потери 26,4 млн. чел., общие демографические 37,3 млн.[14] Арнтц и Хрущев: прямые людские: 20 млн. чел.[15] Бирабен и Солженицын: Красная Армия 20млн. чел., мирное население 22,6
млн. чел., прямые людские 42,6 млн., общие демографические 62,9 млн. чел.[16] Максудов: Красная Армия — 11,8 млн. чел.,
мирное население 12,7 млн. чел, прямые людские потери 24, 5 млн. чел. Нельзя
не оговориться, что С. Максудов (А. П. Бабенышев,
Гарвардский университет США) чисто боевые потери КА определил в 8,8 млн. чел[17] Рыбаковский: прямые людские 30 млн. чел.[18] Андреев, Дарский, Харькова
(Генштаб, комиссия Кривошеева): прямые боевые потери Красной Армии 8,7 млн. (11,
994 включая военнопленных) чел. Мирное население (включая военнопленных) 17,9
млн. чел. Прямые людские потери 26,6 млн. чел.[19] Б. Соколов: потери Красной Армии — 26 млн.
человек[20] М. Харрисон: общие потери СССР — 23,9 - 25,8 млн.
человек. Что же мы
имеем в „сухом‛ остатке? Будем руководствоваться простой логикой. Оценка
потерь Красной Армии данная в 1947 году (7 млн.) не вызывает доверия, т. к.
не все подсчеты, даже при несовершенстве советской системы были завершены. Хрущевская
оценка тоже не является подтвержденной. С другой стороны настолько же
необоснованной являются и „солженицынские‛ 20
млн. человек потерь только армии или даже 44 млн (не отрицая некоторый талант А.Солженицына как
писателя, все факты и цифры в его трудах не подтверждены ни единым документом
и понять откуда он что брал — невозможно). Борис
Соколов пытается втолковать нам о том, что потери лишь вооруженных сил СССР
составили 26 млн. человек. Руководствуется он при этом косвенным методом
вычислений. Довольно точно известны потери офицерского
состава Красной Армии, по Соколову это 784 тыс. человек (1941–44 гг.)
Господин Соколов, ссылаясь на среднестатистические потери офицеров Вермахта
на Восточном фронте 62500 человек (1941–44 гг.), и данные Мюллера-Гиллебранта,
выводит соотношение потерь офицерского корпуса к рядовому составу Вермахта,
как 1:25, то есть 4%. И, ничтоже сумняшеся,
экстраполирует эту методику на Красную Армию, получая свои 26 миллионов
безвозвратных потерь. Однако такой подход, при ближайшем рассмотрении,
оказывается изначально ложным. Во-первых, 4% потерь
офицеров не есть верхний предел, например, в польской кампании вермахт
потерял 12% офицеров к общим потерям ВС. Во-вторых, господину Соколову было
бы нелишне знать, что при штатной численности немецкого пехотного полка в
3049 человек офицеров в нем было 75 человек, то есть 2,5%. А в советском
пехотном полку, при численности 1582 человека — офицеров 159 человек, т. е.10%.
В-третьих, апеллируя к вермахту, Соколов забывает о том, что чем больше
боевого опыта в войсках тем меньше потери среди
офицеров. В Польской кампании потери немецких офицеров
−12%, во французской — 7%, а на Восточном фронте уже 4%. То же
самое можно применить и к РККА: если в конце войны потери офицеров (не по
Соколову, а по статистике) составляли 8-9%, то на начало ВОВ могли составить
и 24%. Получается, как у шизофреника, все логично и правильно, лишь исходная
посылка неверна. Почему на теории Соколова мы остановились, так подробно? Да
потому, что г. Соколов весьма часто излагает свои
цифры в СМИ. С учетом
вышесказанного, откинув заведомо заниженные и завышенные оценки потерь,
получаем: Комиссия Кривошеева — 8,7 млн. человек (с
военнопленными 11,994 млн. данные 2001 г.), Максудов — потери даже несколько
ниже официальных — 11,8 млн. чел. (1977 −93 гг.), Тимашев — 12,2 млн.
чел. (1948). Сюда же можно причислить и мнение М. Харрисона,
при уровне общих потерь указанным им потери армии должны укладываться в
данный промежуток. Эти данные получены различными методиками расчетов, т. к.
и Тимашев и Максудов, соответственно не имели доступа к архивам МО СССР и
России. Думается, что потери ВС СССР в ВОВ лежат
очень близко к такой „кучной‛ группе результатов. Не будем забывать,
что в эти цифры входят 2,6–3,2 млн. уничтоженных советских военнопленных.
В
заключение, следует наверное, согласиться с мнением
Максудова, что из числа потерь надо исключить эмиграционный отток, который
составил 1,3 млн. чел., что не учли в исследовании Генштаба. На эту величину
и следует уменьшить величину потерь СССР в ВОВ. В процентном соотношении
структура потерь СССР выглядит так: 41% —
потери ВС (включая военнопленных) 35% —
потери ВС (без военнопленных, т. е. прямые боевые) 39% —
потери населения оккупированных территорий и прифронтовой полосы (45% с
военнопленными) 8% —
население тыла 6% — ГУЛАГ 6% —
эмиграционный отток. 2. Потери Вермахта и войск СС К
настоящему времени не существует достаточно надежных цифр потерь немецкой
армии, полученных прямым статистическим подсчетом. Объясняется это
отсутствием по разным причинам достоверных исходных статистических материалов
о немецких потерях. Более или
менее ясна картина относительно числа военнопленных вермахта на
советско-германском фронте. По российским источникам советскими войсками было
пленено 3 172 300 солдат вермахта, из них в лагерях НКВД находилось 2388443
немца[21]. По подсчетам немецких историков, в советских лагерях
военнопленных только немецких военнослужащих было около 3,1 млн[22]. Расхождение, как видите, примерно в 0,7 млн. чел. Объясняется это
расхождение различиями в оценке числа погибших в плену немцев: по российским
архивным документам в советском плену погибло 356 700 немцев, а по оценке
немецких исследователей примерно 1,1 млн. чел. Представляется, что более
достоверной является российская цифра погибших в плену немцев, а недостающие
0,7 млн. пропавших без вести и не вернувшихся из плена немцев на самом
деле погибли не в плену, а на поле боя.
Абсолютное
большинство публикаций, посвященных расчетам боевых демографических потерь
вермахта и войск СС, опираются на данные центрального бюро (отдела) учета
потерь личного состава вооруженных сил, входящего в немецкий Генеральный штаб
верховного главнокомандования. Причем, отказывая в достоверности советской
статистике, немецкие данные расцениваются как абсолютно достоверные. Но, при
ближайшем рассмотрении, оказалось, что мнение о высокой достоверности
сведений этого отдела сильно преувеличено. Так, немецкий
историк Р. Оверманс в статье „Человеческие
жертвы Второй мировой войны в Германии‛ пришел к выводу, что „...каналы
поступления информации в вермахте не обнаруживают той степени достоверности,
которую приписывают им некоторые авторы‛. В качестве примера он
сообщает, что „...служебное заключение отдела потерь в штабе вермахта,
относящееся к 1944 году, документально подтвердило, что потери, которые были
понесены в ходе польской, французской и норвежской кампаний и выявление которых не представляло никаких технических
трудностей, были почти вдвое выше, чем первоначально сообщалось‛.Согласно
данным Мюллера-Гиллебранда, которым верят многие
исследователи, демографические потери Вермахта составили 3,2 млн. человек.
Еще 0,8 млн. умерли в плену[23]. Однако по справке
организационного отдела ОКХ от 1 мая 1945 г., только сухопутные силы, включая
войска СС (без ВВС и ВМС), за период с 1 сентября 1939 г. по 1 мая 1945 г.
потеряли 4 миллиона 617,0 тыс. чел. Это самое последнее сообщение о потерях ВС Германии[24]. К тому же с середины апреля
1945 года централизованного учета потерь не велось. А с начала 1945 года
данные неполные. Остается фактом то, что в одной из последних радиопередач с
его участием, Гитлер озвучил цифру в 12,5 млн. общих потерь ВС Германии, из которых 6,7 млн. безвозвратно, что
превышает данные Мюллера-Гиллебранда примерно в два
раза. Дело было в марте 1945 года. Не думаю, что за два месяца солдаты
Красной Армии не убили ни одного немца. В целом сведения
отдела потерь вермахта не могут служить исходными данными для расчета потерь
Вооруженных сил Германии в Великой Отечественной войне. Существует
другая статистика потерь — статистика захоронений солдат вермахта. Согласно
приложению к закону ФРГ „О сохранении мест захоронения‛, общее число
немецких солдат, находящихся в зафиксированных захоронениях на территории
Советского Союза и восточноевропейских стран, составляет 3 млн. 226 тыс. чел.
(на территории только СССР — 2 330 000 захоронений). Эта цифра может быть
принята в качестве исходной для расчета демографических потерь вермахта,
однако и она нуждается в корректировке. Во-первых,
эта цифра учитывает только захоронения немцев, а в составе вермахта воевало
большое число солдат других национальностей: австрийцев (из них погибло 270
тыс. чел.), судетских немцев и эльзасцев (погибло
230 тыс. чел.) и представителей других национальностей и государств (погибло
357 тыс. чел.). Из общего числа погибших солдат вермахта не-немецкой национальности на долю советско-германского
фронта приходится 75-80%, т. е. 0,6–0,7 млн. чел. Во-вторых,
эта цифра относится к началу 90-х годов прошлого столетия. За прошедшее с тех
пор время поиск немецких захоронений в России, странах СНГ и странах
Восточной Европы продолжался. А появлявшиеся на эту тему сообщения были
недостаточно информативны. Так, например, российская Ассоциация военных
мемориалов, созданная в 1992 году, сообщила, что за 10 лет своего
существования передала Немецкому союзу по уходу за воинскими захоронениями сведения
о захоронениях 400 тыс. солдат вермахта. Однако были ли это вновь
обнаруженные захоронения или они уже учтены в цифре 3 млн. 226 тыс.
неясно. К сожалению, обобщенной статистики вновь обнаруженных захоронений
солдат вермахта найти не удалось. Ориентировочно можно принять, что число
вновь обнаруженных за последние 10 лет захоронений
солдат вермахта находится в пределах 0,2–0,4 млн. чел. В третьих, многие захоронения погибших солдат вермахта
на советской земле исчезли или умышленно были уничтожены. Ориентировочно в
таких исчезнувших и безымянных могилах могло быть захоронено 0,4–0,6 млн.
солдат вермахта. В четвертых, в эти данные не включены захоронения
немецких солдат, убитых в боях с советскими войсками на территории Германии,
и западноевропейских стран. По данным Р. Оверманса,
только за последние три весенних месяца войны погибло порядка 1 млн. чел.
(минимальная оценка 700 тыс.) В целом, на германской земле и в
западноевропейских странах в боях с Красной Армией погибло примерно 1,2–1,5
млн. солдат вермахта. Наконец, в пятых, в число захороненных вошли и солдаты вермахта,
умершие „естественной‛ смертью (0,1–0,2 млн. чел.) Оценке
потерь вермахта с использованием баланса вооруженных сил Германии за годы
войны посвящены статьи генерал-майора В. Гуркина.
Его расчетные цифры приведены во втором столбце табл. 4. Здесь обращают на
себя внимание две цифры, характеризующие число мобилизованных в вермахт в
течение войны, и число военнопленных солдат вермахта. Число мобилизованных в
годы войны (17,9 млн. чел.) взято из книги Б. Мюллера-Гиллебранда
„Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.‛, т.З. Вместе с тем В. П. Бохар считает, что в Вермахт было призвано больше —
19 млн. чел. Число
военнопленных Вермахта определено В. Гуркиным
суммированием военнопленных, взятых Красной Армией (3,178 млн. чел) и
союзными войсками (4,209 млн. чел.) до 9 мая 1945 года. На мой взгляд, это
число завышено: в него вошли и военнопленные, не являвшиеся солдатами
вермахта. В книге Пауля Кареля и Понтера Беддекера
„Немецкие военнопленные Второй мировой войны‛
сообщается: »...В июне 1945 года Объединенному Командованию союзников стало
известно, что в «лагерях находится 7 614 794 военнопленных и
невооруженных лиц военного персонала, из которых 4 209 000 к моменту
капитуляции уже находились в плену». Среди указанных 4,2 млн. немецких
военнопленных, кроме солдат вермахта, было много других лиц. Например, во
французском лагере Витриле-Франсуа среди пленных
«самому младшему было 15 лет, самому старшему — почти 70». Авторы пишут о
пленных фолькштурмовцах, об организации
американцами особых «детских» лагерей, куда собирали пленных двенадцати-тринадцатилетних
мальчишек из «Гитлерюгенда» и «Вервольфа».
Упоминается о помещении в лагеря даже инвалидов. В статье «Мой путь в
рязанский плен» («Карта» № 1, 1992) Генрих Шиппманн
отмечал: «Следует
принять во внимание, что сначала брались в плен, хотя и преимущественно, но
не исключительно, только солдаты вермахта или военнослужащие отрядов СС, но и
обслуживающий персонал ВВС, члены „Фольксштурма‛
или полувоенных союзов (организация „Тодт‛,
„Служба труда рейха‛ и т. д.). Среди них были не только мужчины, но и
женщины — и не только немцы, но и так называемые „фольксдойче‛
и „чужеродцы‛ — хорваты, сербы, казаки, северо- и западноевропейцы, которые каким-либо образом
воевали на стороне германского вермахта или причислялись к нему. Кроме того,
при оккупации Германии в 1945 году арестовывался всякий, кто носил форму,
даже если речь шла о начальнике железнодорожного вокзала». В целом,
среди 4,2 млн. военнопленных, взятых союзниками до 9 мая 1945 г. примерно 20
−25% не были солдатами вермахта. Это значит, что в плену у союзников
было 3,1–3,3 млн. солдат вермахта. Общее
число военнослужащих Вермахта, попавших в плен до капитуляции, составляло
6,3–6,5 млн. чел.
В целом,
демографические боевые потери вермахта и войск СС на советско-германском
фронте составляют 5,2–6,3 млн. чел., из них 0,36 млн. погибли в плену, а
безвозвратные потери (с учетом пленных) 8,2–9,1 млн. чел. Заключение В данной
статье автор не претендует на выискивание «золотого сечения» и «истины в
последней инстанции». Приведенные в ней данные доступны в научной литературе
и сети. Просто все они разрознены и раскиданы по различным источникам. Автор
выражает свое личное мнение: верить немецким и советским источникам времен
войны нельзя, потому что свои потери занижаются минимум в 2–3 раза, потери
врага преувеличиваются в те же 2–3 раза. Тем более странно, что немецкие
источники, в отличие от советских, признаются вполне «достоверными», хотя,
как показывает простейший анализ, это не так. Безвозвратные
потери ВС СССР в ВОВ составляют 11,5 — 12,0
миллионов человек безвозвратно, при собственно боевых демографических потерях
в 8,7–9,3 млн. человек. Потери Вермахта и войск СС на Восточном фронте
составляют 8,0 — 8,9 миллионов человек безвозвратно, из них чисто боевые
демографические 5,2–6,1 миллионов (включая умерших в плену) человек. Плюс к
потерям собственно Германских ВС на Восточном фронте
необходимо прибавить потери стран сателлитов, а это ни много, ни мало 850
тыс. (включая умерших в плену) человек убитыми и более 600 тыс. пленными.
Итого 12,0 (наибольшее кол-во) млн. против 9,05 (наименьшее кол-во) млн.
человек. Закономерный
вопрос: а где же «заваливание трупами», о котором так много говорят западные,
а ныне и отечественные «открытые» и «демократические» источники? Процент погибших советских военнопленных, даже по самым щадящим
оценкам, не менее 55%, а немецких по самым большим, не более 23%. Может вся
разница в потерях объясняется просто нечеловеческими условиями содержания
пленных? Автор в
курсе, что данные статьи отличаются от последней официально провозглашенной
версии потерь: потери ВС СССР — 6,8 млн.
военнослужащих убитыми, и 4,4 млн. попавшими в плен и пропавшими без вести,
потери Германии — 4,046 млн. военнослужащих погибшими, умершими от ран,
пропавшими без вести (включая 442,1 тыс. погибших в плену), потери стран
сателлитов 806 тыс. убитыми и 662 тыс. пленными. Безвозвратные потери армий
СССР и Германии (включая военнопленных) — 11,5 млн. и 8,6 млн. чел. Общие
потери Германии 11,2 млн. человек. (например в Википедии) Вопрос же
с мирным населением более страшен против 14,4 (наименьшее кол-во) млн.
человек жертв ВОВ в СССР — 3,2 млн. человек
(наибольшее кол-во) жертв с немецкой стороны. Так кто и с кем воевал?
Необходимо еще упомянуть и то, что не отрицая
холокост евреев, немецкое общество до сих пор не воспринимает «славянский»
холокост, если о страданиях еврейского народа на Западе известно все (тысячи
произведений), то о преступлениях против славянских народов предпочитают
«скромно» помалкивать. Неучастие наших исследователей, например, в
общегерманском «споре историков» лишь усугубляет эту ситуацию. Закончить
статью хотелось бы фразой неизвестного британского офицера. Когда он увидел
колонну советских военнопленных, которую гнали мимо «интернационального»
лагеря, он сказал: «Я заранее прощаю русским все то, что они сделают с
Германией». Статья
была написана в 2007 году. С тех пор автор мнения своего не изменил. То есть
«тупого» заваливания трупами со стороны РККА не было, впрочем, как и особого
численного превосходства. Это доказывает и появление, в последнее время,
большого пласта русской «oral history»,
то есть мемуаров рядовых участников ВОВ. Например, Электрон Приклонский, автор «Дневника самоходчика» упоминает,
что за всю войну он видел два «поля смерти», при атаке наших войск в Прибалтике и попадании их под фланговый огонь
пулеметов, и при прорыве немцев из Корсунь-Шевченковского котла. Пример единичный,
но тем не менее, ценен тем, что дневник военной
поры, а значит достаточно объективен. Недавно
автор статьи наткнулся (Материалы газеты «Дуэль» под редакцией Ю. Мухина)
на любопытную таблицу, вывод спорен (хотя соответствует взглядам автора), но
интересен подход к проблеме потерь в ВОВ: Оценка соотношения потерь по результатам
сравнительно-сопоставительного анализа потерь в войнах двух последних веков Применение
метода сравнительно-сопоставительного анализа, основы которого заложил еще Жомини, к оценке соотношения потерь требует
статистических данных о войнах различных эпох. К сожалению, более или менее
полная статистика имеется лишь для войн последних двух столетий. Данные о безвозвратных боевых потерях в войнах XIX и XX столетий,
обобщенные по результатам работ отечественных и зарубежных историков,
приведены в табл. Последние три графы таблицы демонстрируют очевидную
зависимость итогов войны от величин относительных потерь (потерь, выраженных
в процентах от общей численности армии) — относительные потери у победителя в
войне всегда меньше, чем у побежденного, причем эта зависимость имеет
устойчивый, повторяющийся характер (она справедлива для всех видов
войн), т. е. обладает всеми признаками закона.
Этот закон
— назовем его законом относительных потерь — может быть сформулирован
следующим образом: в любой войне победа достается той армии, у которой
относительные потери меньше. Отметим,
что абсолютные цифры безвозвратных потерь у победившей стороны могут быть как
меньше (Отечественная война 1812 г., русско-турецкие, франко-прусская войны),
так и больше, чем у побежденной стороны (крымская, Первая мировая война,
советско-финская), но относительные потери у победителя всегда меньше, чем у побежденного. Разница
между относительными потерями победителя и побежденного характеризует степень
убедительности победы. Войны с близкими значениями относительных потерь
сторон заканчиваются мирными договорами с сохранением у побежденной стороны
существующего политического строя и армии (например, русско-японская война).
В войнах, заканчивающихся, подобно Великой Отечественной войне, полной
капитуляцией противника (наполеоновские войны, франко-прусская война
1870–1871 гг.), относительные потери победителя существенно меньше
относительных потерь побежденного (не менее чем на 30%). Иначе говоря, чем
больше потери, тем больше должна быть численность армии, чтобы одержать
убедительную победу. Если потери армии в 2 раза больше, чем у противника, то
для победы в войне ее численность должна быть как минимум в 2,6 раза больше
численности противостоящей армии. А теперь
вернемся к Великой Отечественной войне и посмотрим, какими людскими ресурсами
располагали СССР и фашистская Германия на протяжении войны. Имеющиеся данные
о численностях противоборствующих сторон на советско-германском фронте
приведены в табл. 6.
Из табл. 6
следует, что численность советских участников войны была только в 1,4–1,5 раз
больше общей численности противостоящих войск и в 1,6–1,8 раза больше
регулярной немецкой армии. В соответствии с законом
относительных потерь при таком превышении численности участников войны потери
Красной Армии, уничтожившей фашистскую военную машину, в принципе не могли
превышать потери армий фашистского блока более чем на 10-15%, а потери
регулярных немецких войск — более чем на 25-30%. Это значит, что верхней
границей соотношения безвозвратных боевых потерь Красной Армии и вермахта
является соотношение 1,3:1. Цифры соотношения
безвозвратных боевых потерь, приведенные в табл. 6, не превышают полученное
выше значение верхней границы соотношения потерь. Это, впрочем, не значит,
что они окончательны и изменению не подлежат. По мере
появления новых документов, статистических материалов, результатов
исследований цифры потерь Красной Армии и вермахта (табл. 1-5) могут
уточняться, изменяться в ту или иную сторону, их соотношение) тоже может
изменяться, но оно не может быть выше значения 1,3:1. Источники: |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
